Выборы в Германии: российская информационная война

Накануне парламентских выборов в Германии ситуацию, сложившуюся в сфере информационного и психологического воздействия, комментируют сотрудник берлинского бюро Европейского совета по международным отношениям Густав Грессель (Gustav Gressel), аналитик проекта InfromNapalm Антон Павлушко, а также заместитель директора чешского аналитического центра European Values и руководитель программы Kremlin Watch Якуб Янда (Jakub Janda).

Тема немецко-российских отношений, как полагает Павлушко, не будет играть в ходе выборов заметной роли. Ее поднимают в основном популисты или люди, которые с ностальгией вспоминают эпоху ГДР. «В каждой партии найдется человек, который когда-то высказывался за "нормализацию" отношений с Москвой или поиск компромиссов. Однако эта проблематика интересует немецких избирателей мало, их больше волнует внешняя политика, беженцы, терроризм, будущее Европейского Союза, финансовая политика, Брексит или отношения с США», — говорит он.

Российская стратегия на немецких выборах

Как отмечает Грессель, Кремль использует те же методы, что он применял во время выборов в США или во Франции. «Немецкая контрразведка просто извлекла выводы из сопровождавших их событий. Бундестаг, парламентарии, партии и организации, угрожающие российским интересам, подверглись таким же атакам хакеров, как в США. Однако Федеральная служба защиты конституции (BfV) сразу же предостерегла общественность и четко указала, кто стоит за операцией. Когда российское Главное разведывательное управление зарегистрировало домены, чтобы опубликовать похищенные хакерами материалы, например, btleaks.com (где BT — это сокращение от "Бундестаг"), BfV обнародовала предупреждение, в котором говорилось, что это сайты ГРУ с полученными незаконным путем данными. Такая информация появилась во всех крупных СМИ. Россияне утратили инициативу, поскольку все узнали, что это работа российской военной разведки. Опубликовать эти материалы означало признать себя агентом влияния России».

Как подчеркивает Грессель, никто точно не знает, сколько фальшивок могла внедрить российская сторона в похищенные материалы, поэтому им тем более не стоило доверять. В итоге ГРУ пришлось отказаться от операции и публикации документов. Эксперт полагает, что немецкому руководству удалось пресечь и другие российские акции. Полулегальные организации, якобы занимающиеся развитием гражданского общества, участвовали в финансировании пророссийской партии «Альтернатива для Германии». Их закрыли, а некоторым запретили дальнейшую деятельность. Грессель говорит, что другой помощи извне «Альтернатива» не получает. Во время последних локальных выборов ей помогали частные фонды и индивидуальные жертвователи, благодаря которым она оплачивала рекламу, объявления в прессе и плакаты. Несколько иначе оценивает ситуацию Янда. Разница между американскими и немецкими выборами заключается, по его словам, в том, что в США Россия оказывала прямую и опосредованную помощь одному кандидату — Дональду Трампу. Основными инструментами воздействия были дезинформация и хакерские атаки. В свою очередь, операция в Германии рассчитана на долгосрочную перспективу и нацелена на Социал-демократическую партию. Кроме того, как говорит эксперт, «при вмешательстве в избирательные процессы можно использовать не только рычаги негативного воздействия. В контексте немецких реалий мы видим попытки привлечь прислушивающихся к Кремлю политиков. Это основной метод, который применяется в отношении руководства СДПГ».

Такого же мнения придерживается Павлушко. Москва, как он полагает, развернет в Германии широкомасштабную операцию. «Она будет использовать антиамериканские настроения одних групп, сомнения в отношении НАТО, евро или Евросоюза других. Ни одна партия, стоящая на исключительно пророссийской позиции, победить не сможет, поэтому россияне хотят, чтобы разные политические силы хотя бы продвигали как можно больше российских идей». Павлушко добавляет, что Берлин не хочет, однако, обострять отношения с Кремлем. В связи с этим эксперт, в отличие от Гресселя, считает, что немецкое руководство не стремится особенно широко освещать инциденты с вмешательством в избирательный процесс и создавать тем самым напряженность.

В свою очередь, Янда подчеркивает, что Москва ведет игру в двух соприкасающихся друг с другом плоскостях. Это, во-первых, стратегия, направленная на дестабилизацию западных демократических систем, использование их внутренних проблем и поддержку экстремистских или прокремлевских сил. Она призвана снизить риск того, что российские агрессивные действия на международной арене встретятся с адекватным ответом. Во-вторых, это тактические кампании, которые заключаются в поддержке конкретных политиков, поддерживающих Россию, и атаках на их соперников. Цель таких акций — усилить позицию протеже Москвы в долгосрочной перспективе.

Площадка социальных сетей

Густав Грессель подчеркивает, что немецкая общественность меньше доверяет «альтернативным СМИ», чем американская. Немцы предпочитают надежные источники, а немецкий информационный мейнстрим критически относится к деятельности России в информационном пространстве, ярким примером чего служат реакции на российские «новости» о ситуации на Украине или процессе претворения в жизнь Минских соглашений. «Так называемыми альтернативными СМИ чаще всего пользуются люди, живущие в бывшей ГДР, где недоверие к официальным источникам вписано в традицию. Такая аудитория так или иначе живет в своей параллельной реальности. Это довольно большой электорат. За него ведут борьбу пророссийские силы: "Альтернатива для Германии" и "Левые"».

Россия при помощи операций по дезинформации и атак ботов старается поддержать партию «Альтернатива для Германии», что подтвердило исследование, проведенное в Оксфордском университете, обращает внимание Янда. «В этом есть смысл: чем больше голосов она получит, тем больше вероятности, что придется создавать большую коалицию, в которую войдет СДПГ, а это для Москвы самый лучший из реалистических сценариев».

Антон Павлушко добавляет, что россияне последовательно занимаются укреплением своих СМИ (RT и Sputnik) на немецком информационном рынке. «Иногда им удается широко осветить какие-то события, которые обошла вниманием немецкая пресса, однако, все, пожалуй, понимают, что российские СМИ принадлежат государству и решают конкретные задачи. В социальных сетях можно обнаружить много людей, которые демонстрируют пророссийские взгляды, хотя и не работают на Россию. В Twitter или в комментариях к статьям видно, что особенный интерес вызывают у них публикации на тему беженцев или Трампа. Возможно, часть аккаунтов не принадлежит реальным людям, но это очень сложно доказать».

Основная проблема Германии, по мнению аналитика проекта InformNapalm, заключается в том, что немецкие эксперты часто не замечают, как далеко простираются влияния Москвы. Хотя, как он отмечает, объединения, стремящиеся к тем или иным политическим целям под российским флагом, остаются маргинальным явлением, крупные партии охотно играют российской темой и даже обращаются к подтасовкам, говоря о значении России для немецкой экономики. В этой сфере вскрыть факты прямого воздействия Москвы практически невозможно.

Грессель придерживается другого мнения. Он считает, что немецкое государство успешно справляется с силами, которые угрожают информационной безопасности государства. «Интересным феноменом последних лет стала "миграция" правых порталов в Россию. Немецкие законы более суровы, чем британские или американские, они позволяют закрыть СМИ, которые распространяют не соответствующую действительности информацию или сеют рознь. Такую возможность использовали, но на месте закрытых порталов появились новые, которые распространяли ту же дезинформацию, но работали уже на российских доменах. Самый известный пример — сайт migrantenschreck.de. Как утверждает Берлин, серверы, на которых работает огромное количество сайтов с фейковыми новостями, принадлежат администрации российского президента. Более того, теми же серверами пользуется официальный сайт Кремля. Это, пожалуй, лучше всего показывает, каковы намерения России в отношении Германии», — объясняет эксперт.

Российские влияния в Германии

В глазах немцев Россия, по мнению Павлушко, предстает «государством-изгоем», которое создает разнообразные проблемы на международной арене, но одновременно они понимают, что Германия не может разорвать сотрудничество с ней, в частности, из-за поставок энергоресурсов. «Российская Федерация хочет показать ЕС и Берлину, что она остается их стратегическим или по крайней мере равным партнером. Между тем с точки зрения объема товарооборота гораздо более важную роль для Германии играют Польша или Чехия», — говорит он.

Москва продолжает заниматься созданием своего имиджа. Свою роль играют здесь бизнес-форумы, на которых россияне стараются привлечь на свою сторону политиков и экспертов, Газпром, спонсирующий футбольный клуб «Шальке 04», и Герхард Шредер, работающий менеджером в российском концерне. «К этому добавляются классические, еще советские методы "культурного влияния" от разного рода выставок, кинопоказов, выступлений музыкантов до гастролей российских балетных трупп. Времена меняются, но эти методы остаются эффективными».

Здесь следует также упомянуть о таком явлении, как Putinversteher — «люди, понимающие Путина». Они могут критиковать аннексию Крыма и нападение на Донбасс, но одновременно с пониманием относиться к мотивам, которыми руководствовалась Россия. Это, как отмечает Павлушко, «тонкий психологический вопрос для многих немцев, своего рода "стокгольмский синдром". Антиамериканизм подталкивает их к тому, чтобы видеть в России если не привлекательного партнера, то временного союзника. Кстати, именно с этим "пониманием Кремля" связаны многие проблемы, которые возникают в контактах стран Восточной Европы с Кремлем, поскольку Германия старается дружить с Москвой, игнорируя их интересы. С пониманием к действиям Владимира Путина относятся некоторые немецкие журналисты и интеллектуалы, в том числе часть бывших чиновников из ГДР, которые словно продолжают жить в эпохе Варшавского договора».

Густав Грессель указывает, что российские влияния отличаются не только силой, но и охватом. «Крупный российский бизнес, энергетические компании, заграничные филиалы частных фирм и дипломатические представительства концентрируются на отношениях с основными, самыми крупными партиями. Особенно выделяется на этом фоне сеть, созданная бывшим канцлером Шредером, в которую входят глава немецкого МИД Зигмар Габриэль и президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер. В ней нет, однако, главы их партии, Мартина Шульца. Другую сеть выстроил Эдмунд Штойбер (Edmund Stoiber) из Христианско-социального союза в Баварии, в нее входят также другие члены его партии: Хорст Зеехофер (Horst Seehofer) и Петер Гаувайлер (Peter Gauweiler). При этом российская разведка предпочитает работать с "Альтернативой для Германии" и другими ультраправыми или ультраконсервативными структурами. Можно даже сказать, что между ними развернулась ожесточенная борьба за то, кто может дать России больше всех».

Грессель полагает, что коррупционные и предпринимательские сети выступают сейчас самым эффективным инструментом, но постепенно утрачивают популярность. «Чтобы отобрать голоса у "Альтернативы для Германии", Габриэль в последнюю неделю занял пророссийскую позицию, но это дало обратный эффект. Рейтинг СДПГ практически сразу же снизился примерно на 20%». Эксперт говорит, что немецкое общество раздроблено, и Россия — это лишь одна из спорных тем. «20-25% наших избирателей занимают ультраконсервативную позицию, они боятся будущего, критикуют современную политику и видят в Москве образцового союзника. Эту консервативно-пессимистическую сторону выбрали, как и в Польше, многие старые коммунистические аппаратчики. В то же время борьбу за свой электорат ведут "Левые" и "Альтернатива для Германии". Остальная часть немецкого общества презирает этих людей и считает представителей обоих лагерей, скорее, врагами, чем согражданами. Все попытки либеральных партий привлечь избирателей с противоположного фланга приводят к тому, что от них отворачиваются их основные приверженцы. Для левых сил такая поляризация общества становится особенно серьезной проблемой, поскольку она раскалывает их традиционный электорат. "Зеленые" уже это поняли и выбрали либеральный фланг, а СДПГ старается действовать широко, но это не приносит плодов. Что дадут все эти усилия, покажут выборы».

Якуб Янда считает, что россияне в первую очередь делают ставку на СДПГ. Конечно, Кремль будет также поддерживать «Альтернативу для Германии» и ультралевую Die Linke, поскольку у последней с точки зрения российской политики есть множество преимуществ: «Левые» занимают антизападную и антиамериканскую позицию и всегда советуют не преувеличивать опасность действий Кремля. «У нее мало шансов на то, чтобы принять участие в формировании правительства, но ее члены выступают в роли "полезных идиотов", принимая участие, например, в карикатурных российских миссиях по наблюдению за выборами. Благодаря двум этим партиям идеи, которые продвигает в Германии России, будут не только обсуждаться, но и получат выход на высокий федеральный уровень. Однако пока их влияние на действия Берлина — это чистая теория».

Цели России в Германии

Якуб Янда перечисляет цели, к которым стремится Владимир Путин:

1) Изменение подхода Берлина к вопросу санкций, поддержки Украины и активного противодействия российской политике на уровне Европейского Союза.

2) Провоцирование конфликта между Германией и США с использованием антиамериканской риторики на фоне того, что в немецком обществе не сильны антироссийские настроения и страх перед российской угрозой.

3) Реализация проекта «Северный поток —2», которая поссорит Берлин с его союзниками по региону и усилит их энергетическую зависимость.

Схожего мнения придерживается Антон Павлушко. «Цель максимум Кремля — вбить клин между союзниками по НАТО и ЕС, то есть разрушить эти организации изнутри. В тех же самых категориях можно рассматривать стремление Москвы склонить Берлин на свою сторону в противостоянии Вашингтону. Совершенно ясно, что в технологическом и экономическом плане Россия не может стать для США серьезной угрозой, но вся российская идеологическая система опирается именно на это соперничество и конфронтацию с Западом», — указывает он.

Источник