Украинский гамбит Турции

Когда читаешь заголовки, невольно возникает впечатление, что Россия внезапно стала лучшим другом Турции. Турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган и его верные соратники восстали против США, назвав эту страну своим кровным врагом. Евросоюз и особенно Германия давно уже считаются недругами Турции. С другой стороны, Анкара нахваливает Владимира Путина, называя его надежным партнером: в Сирии, в борьбе против Фетхуллаха Гюлена и возглавляемого им движения, и в попытках Турции стать энергетическим тяжеловесом.

Однако видимость очень часто вводит в заблуждение. Так называемое сближение Анкары с Москвой в действительности укладывается в рамки общих тенденций турецкой внешней политики последнего времени. Это попытка добиться самостоятельности во внешних делах, но не шаг к созданию прочного альянса с Кремлем. Доказательством тому может послужить визит Эрдогана в Киев 9 октября. Он напомнил о том, что интересы Турции очень часто не совпадают с российскими. Хотя средства массовой информации основное внимание уделили тому, как Эрдоган на пресс-конференции с президентом Петром Порошенко боролся со сном, в отношениях между Турцией и Украиной нет ничего скучного и убаюкивающего. Напротив, за последние два года связи между двумя странами существенно окрепли.

Возьмем в качестве примера Крым. Несмотря на сближение с Россией, мнение Анкары об аннексии 2014 года не изменилось ни на йоту. «Турция продолжит поддерживать суверенитет и территориальную целостность Украины», — заявил Эрдоган во время визита в Киев. Похожее заявление сделал турецкий министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу в феврале месяце после очередного заседания совместной группы планирования турецкого и украинского министерств внутренних дел, которое также состоялось в Киеве (1).

Турция также всеми силами поддерживает своих этнических родственников крымских татар. Турецкие государственные деятели при любой возможности демонстрируют поддержку живущим в эмиграции лидерам Меджлиса, как называют зонтичную организацию крымскотатарской общины, внесенную Россией в 2016 году в черный список экстремистских организаций. Кроме того, Турция оказывает содействие татарскому добровольческому батальону, принимающему участие в блокаде перешейка, ведущего на крымскую территорию. (Правда, оружие она не поставляет.) В марте 2017 года Турция даже запретила судам под своим флагом заходить в крымские порты. Украинский премьер-министр Владимир Гройсман, находившийся в то время в Турции, приветствовал этот шаг, назвав его «очень сильным сигналом». Турция также отменила принятое в ноябре 2016 года после потепления отношений с Россией решение о налаживании паромного сообщения с портами Севастополя и Керчи.

Укрепление турецко-украинских связей в сфере безопасности — это еще одна тема, которой не уделяют достаточного внимания СМИ. Мало кто заметил, что на всем протяжении визита Эрдогана в Киев его сопровождал начальник штаба турецких вооруженных сил генерал Хулуси Акар (Hulusi Akar), который приобрел международную известность в ночь неудавшегося переворота в июле 2016 года.

Сотрудничество между двумя странами начало набирать обороты в ноябре 2015 года во время российско-турецкой ссоры из-за сбитого турецкими ВВС на сирийской границе российского самолета Су-24. К февралю 2016 года тогдашний премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу уже заключил соглашение с Украиной о совместном производстве авиационных двигателей, радиолокационных станций, а также военной аппаратуры связи и навигации. Сотрудничество такого рода очень важно для Анкары. Турция намерена осуществить свои планы по созданию отечественной оборонной промышленности, ослабив тем самым зависимость от западных поставщиков и подрядчиков. Турецкие официальные лица видят в Украине потенциального поставщика технологий и техники для этих целей. В настоящее время стороны обсуждают вопрос о совместном производстве многоступенчатых космических ракет, баллистических ракет и даже крылатых ракет.

На Украине Турцию считают полезным покупателем, который может компенсировать разрыв связей с российским военно-промышленным комплексом. В апреле командующий украинскими ВМС вице-адмирал Игорь Воронченко посетил судоверфи в городе Гельджюке на восточном побережье Мраморного моря, где Турция в рамках проекта под названием MILGEM («Национальный корабль») строит корветы нового класса. Это был далеко не единичный сигнал. Турецкие ВМС регулярно проводят совместные учения и боевую подготовку со своими украинскими коллегами, у которых боевых кораблей стало намного меньше. К ним относятся учения под руководством НАТО и двусторонние маневры.

Еще один немаловажный момент заключается в том, что в турецко-украинских отношениях значительное место занимают инвестиции и торговля. Недавно Эрдоган вместе с некоторыми министрами своего кабинета принял участие в шестой сессии так называемого Стратегического совета высокого уровня, в который также входит Украина. Это совместный межправительственный орган, созданный в 2011 году для развития экономических связей. Цель этого совета заключается в увеличении объема торговли с нынешнего уровня, который составляет менее четырех миллиардов долларов, до 10 миллиардов. Эта цифра может показаться мелочью по сравнению с 30-миллиардным товарооборотом между Россией и Турцией. Но если отсюда вычесть импорт российского газа на турецкий рынок, то цифры покажутся более или менее равными. Во время последнего заседания этого совета было подписано несколько новых соглашений, в том числе, о защите инвестиций и об отказе от двойного налогообложения. За последние годы турецкие подрядчики получили немало контрактов на различные строительные проекты на территории Украины, сумма которых превышает пять миллиардов долларов. Среди них строительство «Донбасс-Арены» к чемпионату Европы по футболу 2012 года, которая находится в удерживаемом сепаратистами городе Донецке. Еще один важный аспект торговых взаимоотношений — это туризм. В 2016 году Турцию посетило более миллиона украинцев, а с марта 2017 года украинцы и турки могут путешествовать между двумя странами без загранпаспортов, пользуясь только местными удостоверениями личности.

Конечно, важность этих отношений нельзя преувеличивать. Визит Эрдогана в Киев отнюдь не означает, что Украина может заменить Россию и стать главным партнером Турции на постсоветском пространстве. Кроме того, у Москвы есть два рычага влияния, которые отсутствуют у Киева. Во-первых, это ее военные, развернуты вблизи турецкой границы в Сирии, в Армении и в Крыму. А во-вторых, Турция по-прежнему сильно зависит от российских энергоресурсов и очень восприимчива к торговым эмбарго.

Тем не менее, весьма примечательно то, что российское руководство как будто не замечает турецко-украинский роман. Возможно, Кремль не считает, что заигрывание Турции с Украиной имеет большое значение. А может быть, он не обращает внимания на эти бурно развивающиеся отношения, потому что они стали заложниками двух знакомых нам идей: что Турция неумолимо втягивается на орбиту России, а Украина существует в основном как западный вассал, не имеющей собственной внешней политики.

Так или иначе, Россия внешне как будто не признает значительный сдвиг в этом регионе, который чрезвычайно важен для ее интересов. И это может иметь далеко идущие последствия.

(1) Справедливости ради надо сказать, что все эти активные переговоры не подкрепляются существенными действиями. Турки отказались присоединиться к западным санкциям против России. Кроме того, они в основном хранят молчание по поводу войны в Донбассе, хотя работающую там мониторинговую миссию ОБСЕ возглавляет турецкий дипломат.

Димитар Бечев — научный сотрудник Центра славянских, евразийских и восточноевропейских исследований при Университете Северной Каролины и внештатный старший научный сотрудник Атлантического совета (Atlantic Council). Его новая книга называется «Держава-соперница. Россия на юго-востоке Европы» (Rival Power: Russia in Southeast Europe).

Источник