Ищут виновных в Брексите

Авторы статьи, опубликованной в очередном номере журнала Economist, полагают, что договориться об условиях сделки по переходному этапу выхода Великобритании из Евросоюза, будет сложнее, чем это представляется правительству Великобритании.

Эксперты Economist считают, что у Великобритании остается не так много времени на завершение переговоров по Брекситу до официального выхода из Европейского союза. А время «Ч» наступает 29 марта 2019 года.

Премьер министр Тереза Мэй в своем недавнем выступлении в Парламенте заявила, что в ходе последнего саммита Евросоюза британской делегации удалось достигнуть существенного прогресса. А эксперты Economist замечают, что на самом деле шансов на то, что переговоры о принципах будущих торговых отношений будут запущены раньше начала декабря, практически нет. Вот потому-то и родилась популярная идея о том, как избежать самоубийственного Брексита: решили ввести переходный период. На этой неделе пять крупнейших бизнес-лобби Великобритании потребовали от правительства как можно скорее договориться о переходной сделке, которая обеспечит связь Брексита и нового торгового соглашения.

Согласно впечатлениям британских экспертов, Тереза Мэй в принципе с такой постановкой вопроса согласна, но при этом премьер продолжает требовать называть этот этап «периодом имплементации договоренностей». И это не просто слова. На этой неделе она взбудоражила бизнес-сообщество своим заявлением, в котором четко дала понять, что если до следующей осени торговое соглашение не будет подписано, то и имплементировать будет нечего. Эксперты Economist утверждают, что на самом деле необходимость переходного периода очевидна для всех — именно поэтому данный этап описан в документах ЕС, где отражен регламент переговоров. Однако эксперты прогнозируют, что работа над договором, которая уже идет полным ходом, наверняка столкнется с проблемами, которые могут привести к затягиванию процесса. Без особого оптимизма британские эксперты замечают: время не ждет. Министр финансов Великобритании Филип Хэммонд (Philip Hammond) в свою очередь отметил, что чем дольше будет согласовываться план переходного периода, тем меньшую ценность он будет представлять для бизнес-сообщества.

Эксперты обращают внимание на необходимость решения в самое ближайшее время целого ряда непростых вопросов. Первый из них касается правил, которым необходимо следовать во время переходного периода. Британский премьер Тереза Мэй пообещала, что бизнесу не придется приспосабливаться к Брекситу дважды, что предполагает сохранение действующих механизмов на нынешнем этапе. ЕС будет настаивать на том, что любой переходный период продлевает действие его «acquis» (т.е. всей нормативно-правовой базы) и сохраняет юрисдикцию суда ЕС, но без участия Великобритании в институтах ЕС. Бывший юридический консультант ЕС Жан-Клод Пири (Jean-Claude Piris) называет такую версию переходного периода «все и сразу» и предполагает, что она останется единственным предложенным вариантом. Тем не менее, как считают британские эксперты, этот план вызывает серьезные вопросы: должна ли будет ли Великобритания соблюдать в будущем законы, к разработке которых она не имеет никакого отношения? Сможет ли Лондон временно сохранить за собой место судьи в суде ЕС? И что будет с ежегодными решениями по бюджету ЕС (включая решения по льготам для Великобритании), которые станут приниматься без участия Великобритании в голосовании? И что касательно болезненного и спорного распределения рыболовных квот?

Однако многие аналитики и бизнесмены здесь, в Лондоне, считают, что гораздо более серьезными могут оказаться правовые вопросы. Некоторые юристы, включая Жан-Клода Пири, полагают, что переход может быть согласован в рамках статьи 50 Договора о ЕС, регулирующей «бракоразводный» процесс. Однако документы ЕС покрывают лишь законодательно оговоренные вопросы. Должны ли временные рамки переходного периода быть строго ограничены, дабы он отвечал параметрам выхода по статье 50, и что случится, если возникнет необходимость продлить его? Если сторонам не удастся договориться даже об общих чертах будущей торговой сделки, возможен ли вообще переходный период с юридической точки зрения при том понимании, что, согласно статье, он должен вести к чему-то?

Кроме того, эксперты обосновано замечают, что есть вопросы и по договорам ЕС с третьими странами, включая соглашения о свободной торговле. По их мнению, будет непросто автоматически продлевать эти соглашения с учетом того, что Великобритания формально больше не будет являться членом ЕС. Третьи страны уже выступили против планов по распределению импортных квот между Великобританией и ЕС. Сомнения юридического характера существуют и с британской стороны, поскольку законопроект о выходе из ЕС, который в настоящее время находится на рассмотрении Парламента, отменит действие Акта о Европейских Сообществах 1972 года (1972 European Communities Act).

Кэтрин Бернард (Catherine Barnard), профессор права Кембриджского университета, член научно-исследовательской группы «UK in Changing Europe» («Великобритания в меняющейся Европе») прямо указывает на существующую неопределенность в отношении верховенства европейского права, введенного вторым разделом данного акта.

Эксперты задаются вопросом: существует ли иной путь для переходной фазы? Так, например, сегодня циркулирует идея временного членства в Европейском Экономическом Пространстве — ЕЭП (European Economic Area — EEA), в которое входят Норвегия и Исландия. Но, как пишут британские эксперты, и здесь договориться будет непросто. К тому же, как замечают авторы статьи, это нарушает обещание Терезы Мэй о том, что к Брекситу не придется приспосабливаться дважды. Исследователь права Кембриджского университета Пол Дейли (Paul Daly), полагает, что единственный юридически безупречный способ обеспечить переходный период — пролонгировать двухлетний срок переговоров по Брекситу, оговоренный в статье 50. По его мнению, это вполне реально при условии, если стороны единогласно примут такое решение. Однако продолжение членства в ЕС после марта 2019 года, которое будет препятствовать торговым переговорам с третьими странами, скорее всего, не удастся «политически продать» в Великобритании.

Как объективно замечают эксперты Economist, сторонники выхода из ЕС обоснованно опасаются превращения переходного периода в «длительный тюремный срок», который фактически будет удерживать Великобританию внутри «европейского клуба», но не в качестве автора правил игры, а в качестве стороны, обязанной их соблюдать.

Эксперты Economist пишут: многие подозревают, что проект Брексит будет предан. На этой неделе выяснилось, что один из депутатов парламента от консервативной партии (по совместительству парламентский организатор партии) в письменной форме обратился в университеты с просьбой предоставить ему подробную информацию о том, как читаются лекции на тему Брексита. Так что, как заключают авторы статьи, поиск «врагов народа», которые могли бы «переиграть» решение избирателей, принятое в июне 2016 года, продолжается.

Примечательно, что в этой «охоте за виноватыми» особое место отводится России. Распространяется легенда о том, что именно Москва была заинтересована в выходе Великобритании из Евросоюза, что резко ослабит политическое и экономическое влияние Лондона в мире. Этот тезис с помощью средств массовой информации в последнее время был модернизирован: все, что ведет к хаосу в Великобритании, выгодно России. А то, что Брексит ведет к экономическим трудностям, экспертам Economist видно и невооруженным взглядом. Но почему-то не упоминается, что вся эта затея с референдумом принадлежала консерваторам и их тогдашнему премьер-министру Дэвиду Кэмерону. А сейчас почему-то ответственность за волеизъявление британского народа пытаются повесить на Россию. Лихо.

Источник