Экс-госсекретарь США Керри: Крым — это Украина. И только в сознании Путина он является российским. Лекция в Киеве

Государственный секретарь США в 2013-2017 годах Джон Керри выступил в Киеве с публичной лекцией «Может ли дипломатия преодолеть вызовы нового мира?», в которой рассказал об ответственности Соединенных Штатов за невыполнение Будапештского меморандума, о впечатлениях от переговоров с главой МИД РФ Сергеем Лавровым и о том, как справиться с ростом влияния по всему миру популистов, демагогов и экстремистов. «ГОРДОН» приводит основные тезисы из выступления американского политика.

73-летний Джон Форбс Керри — один из самых влиятельных и авторитетных американских демократов в мире. Родился в семье дипломата, по материнской линии принадлежит к одной из богатейших династий мира — Форбсам, получил американское и европейское образование, воевал во Вьетнаме, был несколько раз ранен, ветеран боевых действий, награжден знаками отличия. В начале 1970-х Керри стал активным участником антивоенных протестов, давал показания о военных преступлениях, совершенных американской армией.

Политическая карьера Керри началась в начале 1960-х с участия в избирательной кампании брата президента США Джона Кеннеди Роберта. Пять раз избирался сенатором США, первый раз — в 1985-м. Спустя почти 20 лет Демократическая партия выдвинула Джона Керри кандидатом в президенты США. На выборах 3 ноября 2004 года Керри, набравший 59 миллинов голосов (48%), уступил Джорджу Бушу (62 миллиона голосов, 51%). 1 февраля 2013 года, после избрания Барака Обамы на второй президентский срок, Керри стал государственным секретарем США и работал на этой должности до 20 января 2017 года. Уделял особое внимание отношениям со странами Латинской Америки, участвовал в переговорах по урегулированию ситуации на Ближнем Востоке и по прекращению войны в Украине.

Джон Керри прилетел в Киев на форум «Ялтинская европейская стратегия» и выступил перед украинскими студентами с лекцией «Может ли дипломатия преодолеть вызовы нового мира?». Выступление состоялось в рамках проекта «Публичные лекции» Фонда Виктора Пинчука. Издание «ГОРДОН» приводит основные тезисы из речи американского политика.

Об аннексированном Крыме и оккупированном Донбассе

Де-юре Крым сегодня — это Украина. И только в сознании президента Путина и россиян Крым является российским. Является он таковым и де-факто. Безусловно, мы не поддерживаем аннексию полуострова. И никогда ее не признаем.

Очевидно, что именно Крым стал вызовом в отношениях с Россией так же, как и Донбасс. Верю, что мы можем решить все проблемы и достичь компромисса. Считаю критически важным продолжать нашу политику, возобновлять минские переговоры и работать в нормандском формате. Нужно идти шаг за шагом, вести переговоры.

О главе МИД России Сергее Лаврове

Я считаю дипломатию незаменимой и очень важной. Дипломатия — это искусство политики, которое применяется для налаживания отношений между странами для защиты ценностей и интересов.

Я действительно часто имел дело с Лавровым, мы с ним не раз достигали определенного компромисса. Безусловно, мы с ним не всегда и не во всем соглашались, из-за многих вещей спорили, но подходили к переговорам с профессионализмом и взаимоуважением. Это позволяло сглаживать различия между нами, которые, конечно же, существуют. Но мы находили возможность идти вперед.

Об ответственности США за невыполнение Будапештского меморандума

Вопрос вооружения и разоружения обсуждается очень активно. Но есть вещи, которые я не могу озвучивать публично. Ведутся дискуссии, чтобы поставлять дополнительные объемы оружия (в Украину. — «ГОРДОН»).

Считаю, что США до недавнего времени (до избрания Дональда Трампа президентом. — «ГОРДОН») вели себя очень ответственно в вопросах ядерного оружия. Я, собственно, и вел борьбу за подписание такого документа. Это было очень тяжело, но мы сократили количество боеголовок нашего вооружения с 50 тысяч до полутора тысяч. Президент Обама хотел сделать эту цифру еще меньше. Он вообще хотел достичь цели: мир без ядерного оружия. Все понимают, что это невозможно сделать за один день. Нам нужно разработать новые подходы по разрешению конфликтов, чтобы не сделать мир еще более небезопасным.

Сейчас, к сожалению, сделан шаг назад в этом вопросе из-за ухудшения отношений с Россией. Но я надеюсь, что здравый смысл победит. Нынешний президент США и его администрация немного по-другому относятся к оружию, чем мы. Я ни разу не слышал от них о нераспространении оружия. Не знаю, куда они направляют свою политику, подождем — увидим.

Что касается Будапештского меморандума… Понимаю, что есть некоторые вопросы. Да, мы это подписали. США обязаны придерживаться фундаментального духа этого договора. Сейчас идут дебаты, как именно нам это сделать, как конкретно этого достичь, чтобы не нарваться на еще большую нестабильность или неправильную трактовку наших шагов. А таких шагов может быть много, и они могут привести к углублению конфликта. Но я считаю, что дух Будапештского меморандума — очень важная вещь.

О Киеве, Евромайдане и реформах

Кажется, единственное, в чем сходятся и республиканцы, и демократы: Киев — это чудесный город. Особенный город с особенными днями на Майдане. Не буду описывать, ведь вы сами это пережили. Но те дни были очень трогательными и важными. И у меня осталось впечатление, которое ничем не затмить: впечатление вашей мощи и стойкости.

Бывают дни, когда мы просыпаемся и не хотим вставать с постели, говорим себе: «Господи, еще столько всего нужно сделать за такое короткое время». Безусловно, у вас есть постоянная тревога за Украину: куда мы идем? Сможем ли исполнить миссию, возложенную на нас Евромайданом? Сможем ли достичь того, к чему так стремились люди на Майдане — прозрачности и подотчетности власти? Сможем ли преодолеть коррупцию и внедрить мощные реформы?

Самая большая опасность — это разочарование, неверие в то, что один человек может изменить мир. Каждый из нас может работать над тем, чтобы изменить маленькую вещь. И наши совместные действия создадут энергию, которая преодолеет самые высокие стены сопротивления. Вы уже сделали это на Майдане. Это стало толчком. Теперь начатые изменения нужно довести до конца.

О росте популизма и демагогии

Хочу поделиться с вами собственными впечатлениями от длительной государственной службы. Впечатлениями человека, который боролся, участвовал в демонстрациях, отстаивал права людей и отслужил 28 лет в Сенате США. Также мне посчастливилось четыре года быть государственным секретарем США и пытаться справиться с проблемами в Африке, Йемене и в различных странах Ближнего Востока.

Мы живем во времена, когда мир стремительно меняется. Масштабы этих изменений невероятны. Глобализация отпугивает многих. Стираются не только границы государств, есть нечто большее — экономики стран сливаются.

Мы видим накапливающееся раздражение, нарастание популизма и демагогии. Но политика не должна падать до такого уровня. Нет! Политика должна вдохновлять людей становиться лучше, чем они есть. Это очень важно, потому что задает моральные ориентиры и позволяет бороться за права людей. Нам нужно сделать все, чтобы кто-то не нажал курок только потому, что у другого иное мнение.

Злость и раздражение, которое накапливается у людей, — от этого нет защиты. Правительство слишком долго откладывало эти вопросы на второй план. Делало это самоуверенно, не решало проблему должным образом. В итоге лишь подливало масла в огонь. Следствием подобного поведения стали результаты последних президентских выборов в США.

Люди по горло сыты уровнем коррупции, терроризмом на улицах и загрязнением окружающей среды. Я чувствую, как все выходит из-под контроля, но верю: мы справимся с этим вызовом.

О том, почему стало тяжело управлять миром

Миром, в котором мы живем, стало очень тяжело управлять. Каждому из нас очень трудно осмысленно работать с информацией, которая постоянно поступает отовсюду — из смартфонов, компьютеров, интернета. Все на связи со всеми. Нет в мире уголка, который не был бы виден.

В основе «арабской весны» была не религия, нет. Просто молодые люди хотели иметь будущее, стать полноценными членами гражданского общества своей страны. И что случилось? Их избили. Тогда вместе с детьми на демонстрацию отстаивать будущее вышли родители. Так было в Египте, так было в Сирии. И авторитарный сирийский президент Башар Асад велел расстрелять протестующих. В итоге, шесть лет спустя, мы видим безумное количество убитых, разрушенные дома и миллионы беженцев. С чем остались эти люди? С вопросом: может ли мировое сообщество решить эту проблему и дать надлежащий ответ? Я считаю, что может.

Об экстремистах и схватке цивилизации с нецивилизацией

В основу международной системы безопасности были заложены верховенство права и уважение к суверенитету государств, неприкосновенности их границ. Мы жили с этим чувством уважения, начиная со Второй мировой и до последних нескольких лет.

ХХ столетие во многом определили государства и нации. Сегодняшнее столетие определяют уже не государства, а те, кто исповедует радикальные экстремистские идеи. Они не задумываются о будущем людей. Я никогда не слышал, чтобы экстремистские группы рассуждали о здравоохранении, образовании или правах обычных граждан. Это не схватка цивилизации с чем-то непонятным, это схватка цивилизации и нецивилизации. И это пошатнуло наш мир, изменило его, сделало не новым, а принципиально другим. Мы будто повернули назад в своем развитии, в этом проблема. И мы должны взглянуть на первопричину возникших проблем.

О том, как решить проблему экстремизма по всему миру

Террористами становятся по идеологическим или религиозным причинам, а также из-за бедности. Я был в Африке, спрашивал у своего приятеля, почему им не удалось справиться там с экстремизмом. Он ответил, что это невозможно: экстремисты вербуют даже детей, платят небольшие деньги 13-летним подросткам, забирают их и учат. Через полгода детям уже не надо платить — они стают новобранцами. Приятель сказал: «Джон, у экстремистов планы на 35 лет вперед, а у нас нет плана даже на ближайшие пять лет».

Мы живем в мире, где двум миллиардам людей сейчас 15 лет или меньше. Есть очень-очень много стран, где 70% населения младше 30-35 лет, и минимум 300 миллионов из них никогда не ходили в школу, потому что эти страны заражены экстремизмом.

Нам нужно инвестировать в те страны, где молодежь нуждается в образовании. Считаю, что именно так мы удовлетворим потребности молодежи, которая через свои смартфоны или планшеты видит, что происходит в другом мире и какие возможности есть у их ровесников.

О глобальном потеплении

Сколько из вас всерьез относятся к изменению климата на планете? Очень сложно заставить людей понять важность этой проблемы. Я работаю над этим вопросом с 1990-х. Каждый из вас ощутил жару этим летом. Прошедший июль был самым жарким в истории человечества. Уже 10 лет подряд каждый июль становится жарче предыдущего. Может, стоит всерьез это проанализировать и обратиться к науке?

Мы уже 65 миллиардов долларов потратили на ликвидацию последствий штормов в США, которые были вызваны глобальным потеплением. Если мы надлежащим образом не задумаемся над проблемой глобального потепления, не представляю, с чем еще столкнемся.

В прошлом году, еще в должности госсекретаря, я поехал в Арктику, видел огромные глыбы льда, которые откалывались и падали в море. И это происходит каждый день. Ученые мне сказали, что я не увижу настоящей картины, если не полечу в Антарктику. Я так и сделал. Это было в ноябре 2016-го, в день президентских выборов в США. Я тогда оказался в Новой Зеландии и подумал, что там и останусь, когда узнал о результатах выборов в Америке. Шучу. Но то, что увидел в Антарктике, меня напугало. Ледовой щит действительно разрушается, уровень морей поднимается.

У нас есть решение этой проблемы — эффективная энергополитика. Я считаю, что будущее за «зеленой» энергетикой. Она даст миллионы рабочих мест для инженеров и рабочих, которые будут строить станции нового типа. Она поможет уменьшить негативное влияние глобального потепления. Также «зеленая» экономика позволит странам быть независимыми от экспортеров углеводородов.

Источник