Что русские значат для нас, а мы — для них

Последний опрос агентства Демостата дал ожидаемые результаты: Россию считают самым большим другом Сербии (41%). Большинство граждан выступает против военных баз, но если они «необходимы», то больше всего людей (20%) поддерживает создание российской военной базы. С другой стороны, больше всего сербы хотели бы проживать и работать в странах Евросоюза, где уже давно живет много сербских эмигрантов. Сречко Михайлович, главный социолог Демостата, сделал следующий вывод: «Сердце сербов — на Востоке, а кошелек — на Западе».

Попытаемся объяснить и проиллюстрировать эти результаты, похожие на те, которые в последние годы получили другие агентства по исследованию общественного мнения. Во-первых, хочу сказать, что результаты отнюдь не «нелогичны», потому что у нас есть как минимум двухвековой опыт европеизации, а также многочисленная диаспора в западноевропейских странах. Кроме того, как минимум три века со времен Петра Великого политически мы ориентируемся еще и на Россию. В особенности, когда мы порабощены. Подобные общественные настроения в Сербии не сиюминутны — они следствие продолжительных исторических и культурных процессов.

Помимо «великих русских царей» вроде Петра, Сталина и Путина, у которых есть свои поклонники в Сербии, языковая и религиозно-церковная близость двух народов сделала возможными продолжительные и крепкие связи. Особенно это касается сферы идей, идеологии и вообще культуры. С другой стороны, физическая близость к странам западноевропейской культуры (не стоит забывать, что до 1918 года Воеводина была частью Австро-Венгрии, явившейся «предтечей» ЕС), а также миллионная сербская диаспора на Западе естественным образом разворачивали нашу страну, ее экономику и финансы, в сторону Запада. (Российская элита тоже хранит деньги на Западе и туда же отправляет учиться детей и покупает там недвижимость). Однако Запад под предводительством Америки контролирует Баканы, поэтому процесс евроинтеграции нашего региона не назовешь свободным и спонтанным.

Наша общественность симпатизирует и тяготеет к русским, но наша элита настроена иначе. Там царят преимущественно прозападные и проамериканские настроения, что заметно и по СМИ и по университетам. Это подтверждает и внутренний сербский раскол на пронатовскую политическую, экономическую и медиа-элиту и антинатовскую (или поддерживающую нейтралитет) общественность. Каким будет исход этих идеологических и политических шизоидных противоречий? Удастся ли элите убедить общественность, что для нас было бы полезно вступление в НАТО (хотя это не так), или под давлением общественности элита примет нейтралитет как данность? Автор данной статьи является сторонником прагматичного подхода без исключений: если США дадут нам гарантии на север Косово и Республику Сербскую мы могли бы подумать о вступлении в НАТО. Но поскольку подобных предложений не поступает, нет нужды в том, чтобы «продолжать процесс атлантической интеграции», который мы, если быть честными, почти довели до конца.

Что значит Россия для Сербии сегодня? В ряде ситуаций, разумеется, когда это соответствовало ее интересам, Россия проявила себя как союзник Сербии (в вопросе Косово, его членства в ЮНЕСКО и резолюции о Сребренице), как стратегический поставщик энергоносителей и посредственный экономический партнер. Позиция наивных русофилов однобока и вредна. Они видят в Кремле своего рода идеальную славянскую и православную власть, которая «любит сербов», и поэтому добиваются ориентации исключительно на Восток. Но и западники «идеализируют» Россию, видя в ней один негатив (диктатуру, коррупцию…), поэтому отстаивают отказ от отношений с Москвой. Обе крайности, возьми та или другая верх, очень опасны, поскольку основаны на эмоциях и однобоких идеологических предпосылках.

Наивные русофилы не видят или не хотят видеть, что Россия далеко, что мы окружены странами ЕС и НАТО (как та небольшая галльская деревня в истории об Астериксе), и что Россией правят прагматики, а ее политику, как и в других странах, определяют интересы олигархии и энергетического лобби. С другой стороны, западники не видят, что давно, да и недавно тоже, Россия оказывала помощь и поддержку, которая имела для Сербии значение, и что «отречься от России» означало бы выстрелить себе в ногу. Тем самым мы ничего не добились бы.

Что такое Сербия для России? Небольшая экзотическая страна, которая воскресла после десятилетий «спячки» во времена двух Югославий. Русские плохо знают Сербию: некоторые узнали о ней только в 1999 году. Сербии симпатизируют православные и консервативно настроенные русские, которых не так много, и которые не пользуются влиянием в среде элит. Сербия мало сделала, чтобы в России ее знали (кстати, как и в США и в Евросоюзе).

Опросы общественного мнения, проведенные в России Левада-Центром, говорят о том, что в списке друзей РФ Сербия стоит на 12 месте. Кто-то может подумать, что это очень плохой результат. Но если убрать из списка страны, которые веками входили в состав России, и где проживает многочисленное российское меньшинство и пророссийски настроенное население, а также вычеркнуть такие державы, как Китай и Индия, с которыми Москва поддерживает партнерские отношения, то в списке «перед нами» останется не так много стран. Среди них — Сирия, где Россия воюет, а также традиционные союзники вроде Кубы. Сербия опережает те балканские и восточноевропейские страны, которые намного больше нас делают для того, чтобы в России их знали. Колебания «популярности» Сербии подтверждают, что СМИ и официальная политика вносят большой вклад в (не)популярность той или иной страны. Интересно было бы узнать, на каком месте мы стоим в Италии, Австрии и Германии, в которых проживает наша многочисленная диаспора, и с которыми мы ведем более активное экономическое сотрудничество, чем с Россией.

Вывод напрашивается сам собой. То, что для кого-то Швейцария или Швеция — хорошее место для проживания, не слишком много значит в политическом «смысле», поскольку эти страны одинаково хороши и для итальянцев, и для испанцев, и для русских, а значит, и для сербов. Опрос Демостата отражает на только мнение общественности, но и реальное положение дел: экономическую ориентацию на западноевропейские страны и политические симпатии к России. Где-то в этой области и проходит та внешнеполитическая линия, которую проводит Вучич, пытаясь балансировать не только между большими державами, но и между радикальными позициями русофилов и западников. В настоящее время это единственно возможная и осуществимая политика.

Источник