Год гражданской обороны. Не девичья работа

Могла ли знать молодая девушка Саша Фомина, которой 5 апреля 1941 года исполнилось 20 лет, что доживет она до весьма почтенного возраста, вырастит детей и внуков, и будет вспоминать о той ужасной войне? Наверное, нет. Потому что работа у нее в годы Великой Отечественной войны была да­леко не обычной, прямо скажем – не девичьей. Она была ко­мандиром отделения минеров-пиротехников МПВО, которое целиком состояло из девушек.

Теперь же Александра Тихоновна Склярова-Фомина может лишь рассказывать о своей военной молодости, о том, как она вместе со своими подчиненными каждый день рисковала жизнью и ходила, что называется, «по лезвию бритвы». Впрочем, не будем пересказывать, а приведем уже изложенные ею откровения…

В апреле 1942 года я добровольно ушла на фронт. В Москве окончила курсы минёров с оценкой «отлично» и в звании старшего сержанта.

И вот назначение – Воронеж. Прибываем в пункт назначения. Налеты враже­ских самолетов на город начались с сентября 1941 года, а с 4 июня 1942 года в небе шли эшелон за эшелоном фашистские стервятники. Беспрерывные бом­бежки. В этих условиях я со своим отделением минеров обезвреживала авиа­бомбы. За три месяца на нашем счету было около 400.

25 января 1943 года наши войска освободили Воронеж. Первыми прибыли сюда минеры-пиротехники. Тяжело было смотреть на город: от него остались груды развалин.

Перед подразделением поставлена задача: разминировать водонасосную стан­цию, улицы, проходы. Фашисты минировали город трижды: летом, осенью и зи­мой. Сплошные минные поля шли от Дома отдыха имени Горького до Шиловского леса. Гитлеровцы за­кладывали «адские машины» в под­валах, в стенах домов, в кни­гах, под трупами людей. Ставили разные мины: немецкие, итальян­ские, ру­мын­ские, венгерские. Были они и замедленного действия, и с двой­ным взрывателем, и с другими «сюрпризами». Противотанковые, противопехотные…

Трудно и сложно было найти мины. Еще сложнее обезвре­дить их. На улицах  стояли со­рокагра­дусные мо­розы, мешали глубокие снега. Прежде чем подступить к мине, приходилось ртом ото­гре­вать застуженные пальцы, а уж потом встав­лять в чеку предохра­нитель. И вот в этих условиях мы, девушки, обезвреживали в день по 250-300 вражеских мин.

Легко сейчас говорить, но ох как трудно было с глазу на глаз работать со смертью… Помню, как пострадала землячка Мария Пилипочкина. При выполнении боевого задания грохнул взрыв. Девушка получила 21 осколочное ранение. В тяже­лом состоянии её отправили в госпиталь. Переживали за неё, но Мария выстояла и через три месяца вернулась в часть.

И ещё в моей памяти: слезы и слова благодарности старика. Дежурный район­ного отдела милиции позвонил в штаб и сказал, что на улице Рылеева на мине по­дорвался человек. Быстро выехали на место. В саду среди минного поля лежал ра­неный. Надо было проделать к нему проход. Пока добирались, сняли 40 мин. По­ложили старика на одеяло, а он плачет и шепчет: «Как же вы, молодые, из-за меня рискуете жизнью? Я ведь старый…»

«Такая у нас работа», - ответили ему. Девушки из моего отделения – Наташа Кандидова, Антонина Лукьянова, Надежда Хитрова, Раиса Дзюбина, Анастасия Позднякова, Надежда Мульченко и другие – обезвредили каждая по тысяче с лиш­ним вражеских мин. Я лично сняла 1041 мину. Работали мы не только в Воронеже, но и в Подгорном, Подклетном, Семилуках, Гремячьем и других населенных пунк­тах.

Отгремели залпы войны на Западе, но для нас она не окончилась. Вместе с дру­гими войсковыми частями мы, минеры, отправились на Дальний Восток, на раз­гром милитаристской Японии. Только в ноябре 1945 года мы сменили, как теперь  в песне поется, шинели на платьица…